-Михаил Викторович, расскажите с чего началось Ваше служение Родине?
- Свою карьеру я начал со срочной службы по призыву в 1984 году в одной из воинских частей Подмосковья, тогда еще СССР. После армии устроился в линейный отдел на станции «Рязань-2» на должность патрульно-постового службы милиции. Перестройка в стране была в самом разгаре. Сейчас многие говорят о Крыме, а я был живым свидетелем событий 1987-1989 годов, когда на поездах через нашу станцию в Москву ехали крымские татары, которые там путем митингов добивались от советского руководства разрешения вернуться им на историческую родину в Крым, откуда они были выселены весной 1944 года. В то время сверху поступали указания высаживать крымских татар из поездов в Рязани, не давая им проехать в Москву. Надо отдать должное разумности в принятии решений руководством рязанской транспортной милиции, которые не видели оснований высаживать из поезда гражданина татарской национальности, если он с билетом без всяких нарушений едет в поезде в Москву. В то время в паспорте СССР стояла графа национальность, сейчас такой графы в паспорте России нет. Я, как и многие мои коллеги, поддерживал позицию начальства, и в Рязани крымских татар из поездов никто не высаживал. В итоге в мае 1990 года, руководством страны была принята концепция госпрограммы, в которой впервые официально признавалось право крымских татар на возвращение в Крым. Я долгое время пытался получить направление на учебу в высшую школу милиции, однако были отказы, штат милиции тогда был намного меньше, чем сейчас, и учебных заведений по подготовке офицерского состава было меньше. Только в 1995 я поступил заочно в Тульский филиал юридического института МВД России. Я благодарен судьбе, что учился именно там и мне посчастливилось слушать лекции известного не только в России, но и на международном уровне ученого-процессуалиста, профессора Рыжакова Александра Петровича. Им написано более 170 книг в области права, многие из которых есть в моей библиотеке. Институт я закончил по специальности оперативно-розыскная деятельность. На предпоследнем курсе предложили поработать участковым в сельской местности, после моего согласия мне присвоили звание младшего лейтенанта и на выпускных экзаменах я был уже лейтенантом. Из участковых меня перевели в органы дознания по расследованию уголовных дел. Работа заключалась в том, чтобы принимать собранный материал для возбуждения уголовных дел из служб участковых и уголовного розыска. Помню, поступил материал от участкового по факту кражи около восьми килограммов яблок из совхоза. Виновник – ветеран великой Отечественной войны, который собрал яблоки с земли в совхозе и его задержали охранники. По справке совхоза стоимость яблок была достаточной для возбуждения уголовного дела. Однако яблоки были побиты, да и виновник был лицом, к которому нужно относиться с уважением. Взял я эти яблоки и поехал к председателю колхоза. Он сам удивился, как так без его ведома хотят возбудить уголовное дело в отношении ветерана, бывшего работника совхоза. Посмотрев на побитые о землю яблоки, он выдал справку о меньшей стоимости, по ней уже отсутствовал состав преступления. Мной было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Я полагаю, что желательно, чтобы за спиной работников правоохранительных органов, которые раскрывают и расследуют преступления, был жизненный опыт, чтобы в каждом конкретном случае они могли принимать правильные и взвешенные решения на основании закона.
- Расскажите, как вы попали в Чечню?
- В 2001 году попросился добровольцем в Чечню. Первая командировка была на три месяца, две последующие – полугодичные. В общей сложности провел в Чечне 15 месяцев. Каждый раз инициативу проявлял сам – начальство не всегда отпускало.
- Получается, вы сами рвались в зону боевых действий?
- Я никогда не боялся быть на страже порядка своей страны. Это была та же служба и кто-то должен был там быть. Ты должен знать, за что отвечаешь – за Родину!
- Сильная мотивация. А перед командировками в горячие точки вас как-то готовили?
- Да, готовили. Перед первой командировкой я и самоподготовкой занимался. Пошел в отдел иностранной литературы библиотеки имени Горького, взял учебники по чеченскому языку, тогда там было три книги, месяц изучал. Не скажу, что полученные знания мне сильно пригодились - в местах, где довелось служить, местные прекрасно говорили по-русски.
- Был какой-то случай, который запомнился больше всего за эти 15 месяцев?
- Да воспоминаний много, только они скорее подойдут для ветеранских встреч, чем для страниц газет. Хотя, был один интересный случай. В 2006 году мы несли службу на блок-посту на границе Дагестана и Чечни, в наши обязанности входил досмотр автомобилей. Я был командиром взвода. В тот день на посту образовалась очередь: машин восемь, наверное. Тут из одной машины выходит парень и идет прямо ко мне. Говорит, что он курсант Волгоградской следственной школы и просит досмотреть его машину без очереди, в которой находились еще трое: мужчина и две девушки. Я его спрашиваю: «На каком курсе учишься»? Отвечает: «На четвертом». Зная, что данная академия является в России одной из лучших кузниц кадров для следственных органов, я прошу его дать определение понятия «преступление», закрепленное в 14 статье Уголовного кодекса («Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещённое настоящим Кодексом под угрозой наказания», - процитировал наш собеседник). Дал ему время на подготовку. Но сдать «экзамен» парень не сумел. Расстроился, но встал спокойно в очередь. Все было по-честному. Цель моя была довести до курсанта, что профильные предметы – уголовное право – надо изучать хорошо. Надеюсь, он стал хорошим следователем. Кстати, в Чечне очень хорошая нефть. Из второй командировки я привез на память пол-литра чеченской нефти.
- Ваша жизнь изменилась после командировок в Чечню?
- Нет, не изменилась. После каждой командировки я просто возвращался к работе. Предлагали пойти в ОМОН – не захотел. За Чечню указом президента Владимира Путина меня наградили государственной наградой медалью «За отличие в охране общественного порядка», еще есть ведомственная награда от Министра внутренних дел России Нургалиева «За доблесть в службе». Звание старшего лейтенанта и майора получал досрочно.
- А эти поощрения на что-то влияют?
- Нет, за эти награды льготы не предусмотрены. Но я также являюсь ветераном боевых действий, за что мне полагаются небольшие социальные льготы.
- В каком возрасте вы ушли из органов?
- В 2008 году в звании майора я вышел на пенсию. Мне было 42 года. Тогда как раз женился, появилась семья…
- Я правильно поняла, что в годы службы вы не создавали семью?
- Да, пока работал в милиции семьи не было. С таким графиком непросто было найти «боевую подругу». В шесть вечера я никогда не уходил с работы, времени на развлечения не было. За восемь лет службы столько людей прошло… В дознании какие преступления: семейные ссоры, кражи, хулиганство, наркотики, в мое время расследовали дорожно-транспортные преступления, пожары. Даже шутил, что если всех посадить, то кого мы будем ловить. Конечно, это касается преступлений небольшой тяжести.
- Поэтому вы пошли в адвокатуру?
- Просто хотел продолжить работать на благо людей. Тем более, что все было знакомо. Конечно, есть свои сложности. Но я стараюсь с каждым клиентом выстроить доверительные отношения и помочь. Задача защитника – объяснить все «за» и «против», не давая пустых обещаний. Адвокатура в чем-то похожа на медицину. Если пациент болен неизлечимой болезнью, это не значит, что его совсем не надо не лечить. Так и подзащитным: если человек виновен в преступлении, это не значит, что его не нужно защищать. Надо работать над его делом, добиваться более мягкого наказания, не по верхнему пределу. В феврале 2019 года, уже исполнится 10 лет как я являюсь адвокатом.
- А есть категория дел, по которым вы бы не стали работать?
- К примеру, мне бы не хотелось браться за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы.
- Вы добились легкого наказания для директора небезызвестной в Рязани «Автоколонны №1310» по делу о растрате.
- Если бы я раньше вступил в это дело, то не исключено, что суда можно было бы избежать. Мой подзащитный, когда вступил в должность директора «Автоколонны 1310» как руководитель очень многое сделал для экономического развития предприятия. Суть преступления за что его наказали за «растрату», он не проконтролировал своих подчиненных, которым доверял, которые и совершили эту растрату.
- Считается, что услуги хорошего адвоката дорого стоят. Если у человека нет денег, он не может рассчитывать на квалифицированную юридическую помощь?
- Не согласен. Если обратиться к истории, то всегда были адвокаты, которые брались бесплатно защищать рабочих, народников и делали это на совесть. Между Адвокатской Палатой Рязанской области и министерством соцзащиты есть соглашение об оказании определенной категории гражданам юридической помощи. Но, чтобы вы понимали, адвокатура – это такая же работа, которая для нас является источником дохода.
- Расскажите, а в жизни настоящего защитника есть место хобби?
- В десятилетнем возрасте я начал заниматься шахматами и продолжаю до сих пор. С 2012 по 2014 руководил общественной организацией – Ассоциацией шахмат Рязани. Регулярно принимаю участие в различных турнирах по быстрым шахматам и блиц.
- Как вы считаете, 23 Февраля праздник тех, кто служил в армии или всех мужчин?
- По моему мнению, это день тех, кто служил.
- Желаете ли вы отслужить нынешней молодежи?
- В армию должны идти добровольцы. Не вижу смысла тратить время и силы на тех, кто не хочет служить. В воинские части и боевые точки должны попадать психологически зрелые люди.
- А что бы вы пожелали тем, кто служит сейчас?
- Чтоб не было войны внутри одного государства, да и за пределами тоже. Лишнее это. Все противоречия должны решаться дипломатическим путем. Думаю, если б не было Афганистана и Чечни, и других военных конфликтов с участием России, куда государством были потрачены большие суммы денег и самое главное были потери в живой силе, то сейчас бы жили лучше. Желаю нынешним и будущим защитникам Отечества мирного неба над головой.
